Бессмертная комедия Н.В.Гоголя «Ревизор» подарила нам много незабываемых образов, актуальных и в наше время. Один из главных героев комедии - городничий Антон Антонович Сквозник-Дмухановский.
Глава города из него никудышный. Деятельность Антона Антоновича привела к тому, что все в городе пришло в упадок, честно не работает ни одна служба. Городничий видит, как плохо обстоят дела всюду, но предпринять что- либо совсем не желает. Судье Ляпкину-Тяпкину, указывая на беспорядок в его ведомстве, просто говорит: «Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал». Только весть о приезде ревизора заставила героя собрать городских чиновников и призвать их навести видимость порядка.
Те, в свою очередь, относятся к городничему уважительно, ведь с его молчаливого согласия каждый из них нарушает закон и обкрадывает казну. Свое рвение к службе чиновники высказывают только на словах и втайне побаиваются градоначальника: «Помилуйте, как можно! Слабыми силами, рвением и усердием к начальству…постараемся заслужить…»
К городским купцам Антон Антонович относится неуважительно и сурово, безжалостно обирает их. Один из купцов так говорит об этом: «Такого городничего никогда еще не было. Такие обиды чинит, что описать нельзя. Постоем совсем заморил, хоть в петлю полезай…Мы уж порядок всегда исполняем… Нет, вишь ты, ему всего этого мало! Придет в лавку и, что ни попадет, все берет…»; «…и уж, кажись, всего нанесешь, ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай…» Это характеризует городничего как человека жадного и алчного.
Его добродетельность проявляется только в отношении к жене и дочери. Он не оставляет их в неведении по поводу приезда ревизора и, даже сильно торопясь, пишет жене нежную и вежливую записку: «Целуя, душенька, твою ручку, остаюсь твой…»
Таким образом, городничий представляется нам «неглупым по-своему человеком», сумевшим направить все городские дела на собственное обогащение.
Заключительная сцена комедии – достойный финал деятельности градоначальника. Он предстает одураченным, глупым человеком, которого легко обвел вокруг пальца заезжий пройдоха из Петербурга. Это было таким потрясением для Антона Антоновича, что он в недоумении повторяет: «Как я – нет, как я, старый дурак? Выжил глупый баран из ума! Вот смотрите, смотрите, весь мир, все христианство, все смотрите, как одурачен городничий!»
Градоначальнику преподнесен хороший урок. Может быть, эта комедия Гоголя будет и в наше время являться напоминанием каждому чиновнику, что в его жизни может появиться вот такой же «ревизор»
Ответить
Ответ оставил Гость
Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие: к нам едет ревизор.
Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: чёрные, неестественной величины! Пришли, понюхали - и пошли прочь.
Оно конечно, Александр Македонский - герой, но зачем же стулья ломать?
Также заседатель ваш… он, конечно, человек сведущий, но от него такой запах, как будто бы он сейчас вышел из винокуренного завода - это тоже нехорошо.
А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!
Умный человек - или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.
Дай только, Боже, чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я поставлю уж такую свечу, какой еще никто не ставил: на каждую бестию купца наложу доставить по три пуда воску.
Пусть каждый возьмёт в руки по улице… чёрт возьми, по улице - по метле! И вымели бы всю улицу, что идет к трактиру, и вымели бы чисто!
Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельность градоправителя.
Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую год назад была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела. Я об этом и рапорт представлял. А то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись, сдуру скажет, что она и не начиналась.
Да если проезжающий чиновник будет спрашивать службу, довольны ли, чтоб отвечали «Всем довольны, Ваше Благородие!» А который будет недоволен, то ему после дам такого неудовольствия!..
Да сказать Держиморде, чтобы не слишком давал воли кулакам своим; он, для порядка, всем ставит фонари под глазами - и правому и виноватому.
Да не выпускать солдат на улицу безо всего: эта дрянная гарниза наденет только сверх рубашки мундир, а внизу ничего нет.
В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро.
О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось.
Нужно быть посмелее. Он хочет, чтобы считали его инкогнитом. Хорошо, подпустим и мы турусы: прикинемся, как будто совсем и не знаем, что он за человек.
Славно завязал узелок! Врет, врет - и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать!
А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться.
Уж и вы! Не нашли другого места упасть! И растянулся, как чёрт знает что такое.
Эк как каркнула ворона! (Дразнит его.) «Был по приказанию!..» Как из бочки так рычит.
Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу, врет. Она сама себя высекла!
Что, самоварники, аршинники, жаловаться? Архиплуты, протобестии, надувайлы мирские, жаловаться?
«Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа! - Дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за дело, чтоб он знал полезное.
Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрёт тебе брюхо да набьёшь себе карман, так и заважничал! Фу ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Вот ты теперь валяешься у ног моих. Отчего? - оттого, что мое взя?ло; а будь хоть немножко на твоей стороне, так ты бы меня, каналья, втоптал по самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
(бьет себя по лбу) Как я, нет, как я, старый дурак! Выжил глупый баран из ума!
Вон он теперь по всей дороге заливает колокольчиком! Разнесет по всему свету историю. Мало того что пойдешь в посмешище - найдется щелкопер, бумагомарака, в комедию тебя вставит. Вот что обидно! Чина, звания не пощадит, и будут все скалить зубы и бить в ладоши. Чему смеетесь? - Над собою смеетесь!
Я бы всех этих бумагомарак! У, щелкопёры, либералы проклятые! Чёртово семя! Узлом бы вас всех завязал, в муку бы стёр вас всех да чёрту в подкладку! В шапку туды ему!..
- «Уж и вы! Не нашли другого места упасть! И растянулся, как чёрт знает что такое.»
- Мне жизнь – копейка
- Только и лезет тому счастье, кто глуп, как бревно, ничего не смыслит, ни о чем не думает, ничего не делает, а играет только по грошу в бостон подержанными картами!
- Над кем смеетесь - над собой смеетесь!
- Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.
- "Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую год назад была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела. Я об этом и рапорт представлял. А то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись, сдуру скажет, что она и не начиналась."
- Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
- Я куривал сигарочки по двадцати пяти рублей сотенка, просто ручки потом себе поцелуешь, как выкуришь.
- «Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?»
- Да, таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек - или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.
- Нет, ум великая вещь. В свете нужна тонкость. Я смотрю на жизнь совершенно с другой точки. Этак прожить, как дурак проживет, это не штука, но прожить с тонкостью, с искусством, обмануть всех и не быть обмануту самому - вот настоящая задача и цель.
- С тех пор как я принял начальство, - может быть, вам покажется даже невероятным, - все как мухи, выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
- Но позвольте заметить: я в некотором роде... я замужем.
- У нас всегда приятели захвалят. Вот, например, Пушкин. Отчего вся Россия теперь говорит о нем? Все приятели: кричали, кричали, а потом вслед за ними и вся Россия стала кричать.
- Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем.
- Теперь всякая чуть вылезшая козявка уже думает, что он аристократ.
- Я знаю, что есть иные из нас, которые от души готовы посмеяться над кривым носом человека и не имеют духа посмеяться над кривою душою человека.
- "Нет, этого уже невозможно выгнать: он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою."
- За три тысячи я взялся участвовать, провести и обмануть тебя. Я говорю тебе это прямо: видишь, я поступаю благородно.
- С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» - «Да так, брат, - отвечает, бывало, - так как-то все…» Большой оригинал.
- Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу, врет. Она сама себя высекла!
- Вот, подлинно, если Бог хочет наказать, так отнимет прежде разум.
* Карамзин Н. * Катаев В. * Колчак А. * Крылов И. * Лермонтов М. * Лесков Н. - новый автор, цитаты * Лихачев Д. * Ломоносов М. * Маяковский В. * Набоков В. * Некрасов Н. * Островский А. * Петров Е. * Пришвин М. * Пушкин А. - новые цитаты * Радищев А. * Рерих Н. * Салтыков-Щедрин М. * Симонов К. * Станиславский К. * Станюкович К. * Столыпин П. * Сумароков А. * Толстой А.К. * Толстой А.Н. * Толстой Л.Н. * Тургенев И. * Тютчев Ф. * Фонвизин Д. * Чехов А. * Шварц Е. * Эйзенштейн С. * Эренбург И.
Россия, конец XX - начало XXI
- Акунин Б. * Альтов С. * Высоцкий В. * Гераскина Л. * Дементьев А. * Задорнов М. * Кунин В. * Мелихан К. * Окуджава Б. * Рождественский Р. * Сахаров А. * Снегов С. * Солженицын А. * Суворов В. * Тальков И. * Троепольский Г. * Успенский Э. * Филатов Л. * Черных В. * Шендерович В. * Щербакова Г.
Гоголь Николай Васильевич (1809 - 1852)
Цитаты
- лист () 2 () () () ()
Биография >>
Цитаты из комедии Н.В. Гоголя "Ревизор", 1836
Городничий, уже постаревший на службе и очень неглупый по-своему человек. Хотя и взяточник, но ведет себя очень солидно; довольно сурьезен; несколько даже резонер; говорит ни громко, ни тихо, ни много, ни мало. Его каждое слово значительно. Черты лица его грубы и жестки, как у всякого начавшего службу с низших чинов. Переход от страха к радости, от грубости к высокомерию довольно быстр, как у человека с грубо развитыми склонностями души. Он одет, по обыкновению, в своем мундире с петлицами и в ботфортах со шпорами. Волоса на нем стриженые, с проседью.
Анна Андреевна, жена его, провинциальная кокетка, еще не совсем не пожилых лет, воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна и при случае выказывает тщеславие. Берет иногда власть над мужем потому только, что тот не находится, что отвечать ей.
Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор. ... Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: черные, неестественной величины! пришли, понюхали - и пошли прочь. Вот я вам прочту письмо, которое получил я от Андрея Ивановича Чмыхова, которого вы, Артемий Филиппович, знаете. Вот что он пишет: "Спешу, между прочим, уведомить тебя, что приехал чиновник с предписанием осмотреть всю губернию и особенно наш уезд (значительно поднимает палец вверх). Я узнал это от самых достоверных людей, хотя он представляет себя частным лицом. Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки..." (остановясь), ну, здесь свои... "то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито... -
Зачем же, Антон Антонович, отчего это? Зачем к нам ревизор? -
- Зачем! Так уж, видно, судьба! (Вздохнув)
До сих пор, благодарение богу, подбирались к другим городам; теперь пришла очередь к нашему. - (Сквозник-Дмухановский, городничий)
Я вас, господа, предуведомил. Смотрите, по своей части я кое-какие распоряженья сделал, советую я вам. Особенно вам, Артемий Филиппович! Без сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения - и потому вы сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему. - (Сквозник-Дмухановский, городничий)
- Ну, это еще ничего. Колпаки, пожалуй, можно надеть и чистые. -
- Да, и тоже над каждой кроватью надписать по латыни или на другом языке... Это уже по вашей части, Христиан Иванович, - всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа... Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или неискусству врача. - (Сквозник-Дмухановский, городничий)
- О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, - лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает. - (Артемий Филиппович Земляника, попечитель богоугодных заведений)
Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. ... заседатель ваш... он, конечно, человек сведущий, но от него такой запах, как будто бы он сейчас вышел из винокуренного завода. Я хотел давно об этом сказать вам, но был, не помню, чем-то развлечен. Есть против этого средства. - (Сквозник-Дмухановский, городничий)
- Нет, этого уже невозможно выгнать: он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою. -
Нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено... - (Сквозник-Дмухановский, городничий)
- Что ж вы полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам - рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело. - (Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин, судья)
Ну, щенками, или чем другим - все взятки. - (Сквозник-Дмухановский, городничий)
- Ну нет, Антон Антонович. А вот, например, если у кого-нибудь шуба стоит пятьсот рублей, да супруге шаль... - (Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин, судья)
Ну, а что из того, что вы берете взятки борзыми щенками? Зато вы в бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я, по крайней мере, в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви. А вы... О, я знаю вас: вы если начнете говорить о сотворении мира, просто волосы дыбом поднимаются. - (Сквозник-Дмухановский, городничий)
- Да ведь сам собою дошел, собственным умом. - (Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин, судья)
- Ну, в ином случае много ума хуже, чем бы его совсем не было. Впрочем, я так только упомянул о уездном суде; а по правде сказать, вряд ли кто когда-нибудь заглянет туда; это уж такое завидное место, сам бог ему покровительствует. - (Сквозник-Дмухановский, городничий)
А вот вам, Лука Лукич, как смотрителю учебных заведений, нужно позаботиться особенно насчет учителей. Они люди, конечно, ученые и воспитывались в разных коллегиях, но имеют очень странные поступки, натурально неразлучные с ученым званием. Один из них, например, вот этот, что имеет толстое лицо... Не вспомню его фамилию, никак не может обойтись без того, чтобы взошедши на кафедру, не сделать гримасу. ... Конечно, если ученику сделает такую рожу, то оно еще ничего: может быть, оно там и нужно так, об этом я не могу судить; но вы посудите сами, если он сделает это посетителю, - это может быть очень худо: господин ревизор или другой кто может принять это на свой счет. Из этого черт знает что может произойти. То же я должен вам заметить и об учителе по исторической части. Он ученая голова - это видно, и сведений нахватал тьму, но только объясняет с таким жаром, что не помнит себя. Я раз слушал его: ну покамест говорил об ассириянах и вавилонянах - еще ничего, а как добрался до Александра Македонского, то я не могу вам сказать, что с ним сделалось. Я думал, что пожар, ей-богу! Сбежал с кафедры и что есть силы хвать стулом об пол. Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать? от этого убыток казне. - (Сквозник-Дмухановский, городничий)
- Да, он горяч! Я ему это несколько раз уже замечал.. Говорит: "Как хотите, для науки я жизни не пощажу". - (Лука Лукич Хлопов, смотритель училищ)
- Да, таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек либо пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси. - (Сквозник-Дмухановский, городничий)
- Не приведи господь служить по ученой части! Всего боишься: всякий мешается, всякому хочется показать, что он тоже умный человек. - (Лука Лукич Хлопов, смотритель училищ)
Городничий
Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам
пренеприятнейшее известие: к нам едет ревизор.
Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились
какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда
не видывал: чёрные, неестественной величины! Пришли,
понюхали - и пошли прочь.
Оно конечно, Александр Македонский - герой, но зачем же
стулья ломать?
Также заседатель ваш… он, конечно, человек сведущий, но от
него такой запах, как будто бы он сейчас вышел из
винокуренного завода - это тоже нехорошо.
А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!
Умный человек - или пьяница, или рожу такую состроит, что
хоть святых выноси.
Дай только, Боже, чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я
поставлю уж такую свечу, какой еще никто не ставил: на
каждую бестию купца наложу доставить по три пуда воску.
Пусть каждый возьмёт в руки по улице… чёрт возьми, по
улице - по метле! И вымели бы всю улицу, что идет к
трактиру, и вымели бы чисто!
Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельность
градоправителя.
Да если спросят, отчего не выстроена церковь при
богоугодном заведении, на которую год назад была ассигнована
сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но
сгорела. Я об этом и рапорт представлял. А то, пожалуй,
кто-нибудь, позабывшись, сдуру скажет, что она и не
начиналась.
Да если проезжающий чиновник будет спрашивать службу,
довольны ли, чтоб отвечали «Всем довольны, Ваше Благородие!»
А который будет недоволен, то ему после дам такого
неудовольствия!..
Да сказать Держиморде, чтобы не слишком давал воли кулакам
своим; он, для порядка, всем ставит фонари под глазами - и
правому и виноватому.
Да не выпускать солдат на улицу безо всего: эта дрянная
гарниза наденет только сверх рубашки мундир, а внизу ничего
нет.
В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним
нужно ухо востро.
О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил!
разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться.
Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет,
попробовать на авось.
Нужно быть посмелее. Он хочет, чтобы считали его
инкогнитом. Хорошо, подпустим и мы турусы: прикинемся, как
будто совсем и не знаем, что он за человек.
Славно завязал узелок! Врет, врет - и нигде не оборвется!
А ведь какой невзрачный, низенький, кажется ногтем бы
придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя
уж заставлю побольше рассказать!
А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки
толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на
вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он
такое и в какой мере нужно его опасаться.
Уж и вы! Не нашли другого места упасть! И растянулся, как
чёрт знает что такое.
Эк как каркнула ворона! (Дразнит его.) «Был по
приказанию!..» Как из бочки так рычит.
Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет,
ей-богу, врет. Она сама себя высекла!
Что, самоварники, аршинники, жаловаться? Архиплуты,
протобестии, надувайлы мирские, жаловаться?
«Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты,
рожа! - Дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да
за дело, чтоб он знал полезное.
Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а
как разопрёт тебе брюхо да набьёшь себе карман, так и
заважничал! Фу ты, какая невидаль! Оттого, что ты
шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и
важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Вот ты теперь валяешься у ног моих. Отчего? - оттого, что
мое взя?ло; а будь хоть немножко на твоей стороне, так ты бы
меня, каналья, втоптал по самую грязь, еще бы и бревном
сверху навалил.
(бьет себя по лбу) Как я, нет, как я, старый дурак! Выжил
глупый баран из ума!
Вон он теперь по всей дороге заливает колокольчиком!
Разнесет по всему свету историю. Мало того что пойдешь в
посмешище - найдется щелкопер, бумагомарака, в комедию тебя
вставит. Вот что обидно! Чина, звания не пощадит, и будут
все скалить зубы и бить в ладоши. Чему смеетесь? - Над собою
смеетесь!
Я бы всех этих бумагомарак! У, щелкопёры, либералы
проклятые! Чёртово семя! Узлом бы вас всех завязал, в муку
бы стёр вас всех да чёрту в подкладку! В шапку туды ему!..
Хлестаков
Так немножко прошёлся, думал, не пройдёт ли аппетит - нет,
чёрт возьми, не проходит.
Жаль, что Иохим не дал напрокат кареты, а хорошо бы, черт
побери, приехать домой в карете, подкатить этаким чёртом под
крыльцо к какому-нибудь соседу помещику, с фонарями, а Осипа
сзади, одеть в ливрею… Воображаю, как бы все переполошились:
«кто такой, что такое?» А лакей входит: (вытягиваясь и
представляя лакея) «Иван Александрович Хлестаков из
Петербурга, прикажете принять?»
Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с
другими: я, брат, не такого рода! Со мной не советую…
Боже мой, какой суп! Я думаю, ещё ни один человек в мире
не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла.
Это топор, зажаренный вместо говядины.
Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем.
Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему
прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За
что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками?
Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
…Я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как
только оказывай мне преданность и уваженье, уваженье и
преданность.
Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы
удовольствия.
Привыкши жить, comprenez vous, в свете - и вдруг очутиться
в дороге: грязные трактиры, мрак невежества.
С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему:
«Ну что, брат Пушкин?» - «Да так, брат, - отвечает, бывало,
- так как-то все…» Большой оригинал.
…а там уж чиновник для письма, эдакая крыса, пером только:
тр… тр… пошёл писать.
Моих, впрочем, много есть сочинений: «Женитьба Фигаро»,
«Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже не помню. И все
случаемся не хотел писать, но театральная дирекция говорит:
«Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе,
пожалуй, изволь, братец! И тут же в один вечер, кажется, всё
написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в
мыслях. Всё это, что было под именем барона Брамбеуса,
«Фрегат Надежды» и «Московский телеграф»… всё это я написал.
На столе, например, арбуз - в семьсот рублей арбуз. Суп в
кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа; откроют
крышку - пар, которому подобного нельзя отыскать в природе!
Там у нас и вист свой составился: министр иностранных дел,
французский посланник, английский, немецкий посланник и я.
И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры…
можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров!
Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш…
Вздор - отдохнуть. Извольте, господа, я готов отдохнуть.
Завтрак у вас, господа, хорош… Я доволен, я доволен. (С
декламацией.) Лабардан! Лабардан!
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких
тюфяков и перин? Даже вспотел.
Со мной престранный случай: в дороге совершенно
издержался. Нет ли у вас денег взаймы, рублей четыреста?
Из письма Хлестакова к Тряпичкину
Спешу уведомить тебя, душа моя Тряпичкин, какие со мной
чудеса.
На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что
трактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по
моей петербургской физиономии и по костюму весь город принял
меня за генерал-губернатора.
…И я теперь живу у городничего, жуирую, волочусь
напропалую за его женой и дочкой; не решился только, с
которой начать, - думаю, прежде с матушки, потому что,
кажется, готова сейчас на все услуги.
Городничий глуп, как сивый мерин.
Почтмейстер точь-в-точь наш департаментский сторож Михеев,
должно быть, также, подлец, пьёт горькую.
Надзиратель над богоугодным заведением Земляника -
совершенная свинья в ермолке.
Смотритель училищ протухнул насквозь луком.
Судья Ляпкин-Тяпкин - в сильнейшей степени моветон.
Осип
Чёрт побери, есть так хочется, и в животе трескотня такая,
как будто бы целый полк затрубил в трубы.
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только
дворянству уступит; пойдешь на Щукин - купцы тебе кричат:
«Почтенный!»
Наскучило идти - берешь себе извозчика и сидишь себе как
барин, а не захочешь заплатить ему - изволь: у каждого дома
есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой
дьявол не сыщет.
Добро бы было в самом деле что-нибудь путное, а то ведь
елистратишка простой!
Он не посмотрел бы на то, что ты чиновник, а, поднявши
рубашонку, таких бы засыпал тебе, что б дня четыре ты
почесывался.
На пустое брюхо всякая ноша кажется тяжела.
И верёвочка в дороге пригодится.
Ляпкин-Тяпкин
Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки?
Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
Россия… да… хочет вести войну, и министерия-то, вот
видите, и подослала чиновника, чтобы узнать, нет ли где
измены.
А деньги в кулаке, да кулак-то весь в огне.
О Боже, вот уж я и под судом! И тележку подвезли схватить
меня!
Ну, город наш!
Земляника
О! Насчёт врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои
меры: чем ближе к натуре, тем лучше, - лекарств дорогих мы
не употребляем. Человек простой: если умрёт, то он и так
умрёт, если выздоровеет, то он и так выздоровеет. Да и
Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними
изъясняться: он по-русски ни слова не знает.
С тех пор как я принял начальство, - может быть, вам
покажется даже невероятным, - все как мухи, выздоравливают.
Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не
столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Больным велено габерсуп давать, а у меня по всем коридорам
несёт такая капуста, что береги только нос.
И неостроумно: «Свинья в ермолке». Где ж свинья бывает в
ермолке?
Лука Лукич
Вот ещё на днях, когда зашел было в класс наш
предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда ещё не
видывал. Он-то её сделал от доброго сердца, а мне выговор:
зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Не приведи господь служить по ученой части! Всего боишься:
всякий мешается, всякому хочется показать, что он тоже умный
человек.
А у меня, подлец, выпонтировал вчера сто рублей.
Оробел, ваше бла… преос… сият… (В сторону.) Продал
проклятый язык, продал!
Ей-богу, и в рот никогда не брал луку.
Бобчинский и Добчинский
Пошли к Почечуеву, да на дороге Петр Иванович говорит:
«Зайдем, говорит, в трактир. В желудке-то у меня… с утра я
ничего не ел, так желудочное трясение». Да-с, в желудке-то у
Петра Ивановича… «А в трактир, говорит, привезли теперь
свежей сёмги, так мы закусим».
Недурной наружности, в партикулярном платье, ходит этак по
комнате, и в лице этакое рассуждение… физиономия… поступки,
и здесь (вертит рукою около лба) много, много всего.
Э! - сказали мы с Петром Ивановичем.
Нет, больше шантрет. И глаза такие быстрые, как зверьки,
даже в смущенье приводят.
Сто лет и куль червонцев!
Продли, Бог, на сорок сроков!
