Одной из основных причин, по которым пациенты предпочитают оперативное вмешательство, является нежелание встречи с тем, кого они боятся больше, чем скальпеля хирурга. Идя на поводу у таких подсознательных побуждений, люди вступают в сделку со здравым смыслом, стараясь так или иначе обмануть собственное сознание. Такое поведение свойственно многим людям, в том числе и тем, У кого нет никаких показаний к хирургическому вмешательству. Уклоняясь от терапевтического лечения, такие пациенты пытаются взвалить на хирурга всю ответственность за собственную слабость. Сейчас, когда я пишу эти строки, невольно вспоминаю о причине, по которой я улучил свободный час для их написания. Мне позвонила пациентка и заявила, что, несмотря на ее горячее желание прийти на сеанс, хирург, который должен ее оперировать, запретил ей общение с психоаналитиком. Естественно, упомянутый врач ничего подобного ей не говорил, но она использовала его имя, чтобы избежать неприятной для нее процедуры.
Не так давно пациентка, которая была помолвлена с врачом, в пятый раз отложила церемонию бракосочетания. Обескураженный жених настоял на медицинском освидетельствовании. В истории болезни упоминались истерические припадки, которые сопровождались болями в правом боку. Лечащие врачи так и не пришли к единому мнению относительно необходимости операции. Количество лейкоцитов в крови порой поднималось до двенадцати тысяч, но на следующий день этот показатель приходил в норму. (Сообщалось о случаях ложного аппендицита, когда у пациента резко поднималась температура.) В итоге женщина настояла на операции. Приступы панического страха и боли в боку прошли, но с приближением дня бракосочетания вновь возобновились. Она потребовала госпитализации. В этом случае вполне очевиден выбор «меньшего из двух зол», как способа избежать супружеских объятий, которые были невыносимы для ее инфантильного сознания. Были и другие причины, но эта, несомненно, являлась доминирующей.
Все психоаналитики знакомы со следующим феноменом. Лечащий врач приходит к выводу о необходимости проведения серии психоаналитических сеансов, так как диагностирует случай невротического состояния. Пациент, уверенный в правильности такого диагноза, возвращается домой, чтобы уладить свои дела и через пару месяцев приступить к этому лечению.
Через несколько недель к нам приходит письмо от лечащего врача, в котором он сообщает о том, что у нашего предполагаемого пациента случился приступ аппендицита (или найдены камни в мочевом пузыре, обнаружено обострение геморроя, увеличена щитовидка и т.п.) и ему предстоит операция. Операционное вмешательство нередко является прелюдией к психоанализу. Очень часто после операции пациенты все же приходят к нам, но это происходит далеко не всегда.
Я лично наблюдал аналогичный случай, когда пациент незадолго до начала сеансов лег на операцию по удалению аппендицита. В конце психоаналитического лечения у него возобновились боли в боку, напоминающие дооперационные ощущения. Они были настолько реалистичны, что создавалось впечатление, будто удаления аппендикса вовсе и не было.
В таких случаях желание решить психологическую проблему с помощью хирургической операции очень типично. Так, двадцатитрехлетний студент университета, двукратный футбольный призер, стал жаловаться на плохое самочувствие, перестал воспринимать лекционный материал, чувствовал постоянную сонливость. Через несколько месяцев он бросил учебу и настоял на том, чтобы родители показали его специалистам. Медики не обнаружили никаких физических отклонений. Тем не менее ему становилось все хуже. Несмотря на возражения врача, он настоял на операции по удалению миндалин. После операции в течение месяца он чувствовал значительное облегчение, после чего болезненные симптомы появились вновь, и по его собственному желанию его привезли в психиатрическую клинику, где был поставлен очевидный диагноз - шизофрения.
В данном случае было бы ошибочным считать, что операция ухудшила состояние больного. Полагаю, что тут мы можем вполне положиться на личное заявление пациента и его родственников о временном облегчении. По моему мнению, здесь мы имеем дело с неистовой попыткой предотвратить надвигающийся распад сознания при помощи жертвы, принесенной на алтарь операционного стола. Подробнее мы поговорим об этом позднее, а сейчас я хотел бы подчеркнуть то обстоятельство, что подсознание может относиться к хирургическому вмешательству как к спасению от психического расстройства, а также как к способу, помогающему избежать психиатрического лечения. Этот случай я привел из соображений краткости изложения. В нашей практике встречались многие другие, где пациенты, стремившиеся преодолеть прогрессирующее психическое расстройство, прибегали к многочисленным повторным операциям. На эту тему высказывались многие специалисты, в том числе доктор Гарри Стэк Салливен. По общему мнению, угроза умственной дезинтеграции личности до уровня психоза доводит людей до невротического состояния.
Вторым мотивом, определяющим выбор хирургической операции, является эротическая составляющая. Подсознательно пациент отождествляет строгого, сурового, но благородного и сильного хирурга с собственным отцом. Непреклонность, сила, а порой и жестокость многих хирургов в значительной степени определяют выбор невротиков. Не следует забывать и об обратной связи взаимодействия хирург - пациент, которая окрашена в отчетливые садомазо-хистские тона. К тем, кто стремится найти в хирурге любящего отца, следует добавить тех, у кого любовь ассоциируется с мазохистским комплексом, подразумевающим боль от руки любимого человека. Широко известно, что многие высокопрофессиональные хирурги в своей практике отнюдь не отличаются милосердием и деликатностью манер.
Один из моих пациентов перенес несколько операций на носоглотке, которые теперь он признает совершенно ненужными, но в то время он стал главной причиной озабоченности и внимания своего отца. По этому поводу он вспоминает: «Когда я вспоминаю, как кровь капала у меня из носа после операции, мне представляется, как она наполняла сочувствием и нежностью моего отца, что вполне искупало боль во время операции и те порки, которые он мне закатывал в детстве».
Рассматривая мотивировки, толкающие человека на хирургическую операцию, следует различать первичные и вторичные цели. Вторая категория связана с получением удовольствия, ассоциированного с периодом нахождения в больнице или просто болезненного состояния, когда пациент становится объектом сочувствия друзей и родственников и предметом повышенного внимания медицинского персонала. Однако я не уверен в том, что некоторые из этих факторов полностью отсутствуют до операции, то есть в первичных мотивах, особенно в связи с желанием стать центром внимания и даже соболезнования, которое приобретает черты единственно возможной формы выражения любви, своего рода суррогата родительских чувств. Беспокойство и озабоченность врачей (включая хирургов) также подменяют нормальные человеческие отношения, а удовлетворение от сочувствия к его страданиям является своего рода эрзацем обычного добросердечия, на которое пациент, подверженный комплексу вины, не может рассчитывать.
В своей крайней форме этот мотив сопряжен с эксгибиционизмом. В случае, который будет в подробностях рассмотрен ниже, эксгибиционистская ценность операции будет очевидна - по признанию самого пациента, ему доставляло истинное удовольствие демонстрировать свою промежность и гениталии хирургу и медсестрам. В предоперационный период часто наблюдается и прямо противоположная реакция, которая проявляется в ложной стыдливости и нарочитой скромности. Несомненным свидетельством тому, что тайные удовольствия такого рода представляют широко распространенное явление, служит популярность разговоров на эту тему и успех литературных и иных спекуляций. В пример можно привести книгу Ирвина Кобба «Разговор об операциях» или один из кинофильмов Эдди Кантора «Нервный срыв», где двое мужчин заголяются, демонстрируя друг другу шрамы от многочисленных хирургических операций. С точки зрения психоанализа, мы должны признать такое поведение следствием подсознательного желания быть кастрированным с одновременной демонстрацией заплаченной за это цены. Такие люди как бы говорят: «Смотри, я беззащитен - меня не нужно убивать». В данном случае мы имеем дело с противоположной мотивировкой, где, в отличие от вышеприведенного примера с моим пациентом (см. выше), который как бы пытался доказать - «смотрите, я не кастрирован, я настоящий мужчина», - мы имеем дело с эксгибиционизмом противоположной направленности.
Как мужчины, так и женщины нередко идут на операцию, влекомые нереализованным чувством отцовства/материнства;
Более тридцати лет назад этот феномен был отмечен Фрейдом в его отчете о лечении Доры. После смерти любимой тетки у нее случился «приступ аппендицита» (высокая температура и боли в нижней части живота). Перед этим, узнав о заболевании двоюродного брата, Дора прочла о симптомах аппендицита (а возможно, и некоторых деталях сексуального характера) в энциклопедии. После этого у нее проявились указанные в книге симптомы. В то же время следует отметить, что ложный аппендицит проявился девять месяцев спустя после эпизода, когда мужчина делал ей недвусмысленные предложения. Втайне она продолжала надеяться, что он женится на ней и у них появятся дети, к которым она всегда относилась очень трепетно. Со всей очевидностью Фрейд указывает на то, что приступ мнимого аппендицита был реализацией фантазия, связанной с деторождением.
возникает подсознательное стремление к кесареву сечению, особенно в тех случаях, когда в детстве им навязывали сказку об аисте, приносящем детей.
Введение. 3
1. Психоаналитические теории бессознательной мотивации. 4
2. Проблема осознаваемости мотива и бессознательная мотивация. 6
3. Дискуссия о влечении как неосознаваемой мотивации. 12
Заключение. 14
Список использованной литературы.. 16
Введение
Когда мы совершаем тот или иной поступок, нам кажется, будто он подтвержден сознанием. Ведь мы мыслящие люди. Однако конкретные мысли вырастают из сферы бессознательного. Сознание и бессознательное функционируют совершенно по-разному; подобным образом различаются способы рассуждения ученого-философа и художника-мистика. С точки зрения сознания, которому свойственен последовательный и рассудительный способ мышления, методы познания, используемые бессознательным, кажутся безумным издевательством над стремлением сознания достичь какой-то логики.
Мотивация - система внутренних факторов, вызывающих и направляющих ориентированное на достижение цели поведение человека или животного. Разработано масса часто разноречивых концепций для истолкования того, почему индивид действует; почему он предпочитает именно те действия, которые производит; почему отдельные люди имеют более сильную мотивацию, чем прочие, вследствие чего достигают успеха там, где обладающие не меньшими потенциалом терпят неудачу.
В настоящей работе мы рассмотрим вопросы, касающиеся бессознательной (неосознаваемой) мотивации: взгляд психоанализа на данную проблему, а так же общий теоретический подход к проблеме осознаваемости мотивов поведения и деятельности человека.
1. Психоаналитические теории бессознательной мотивации
На рубеже веков З.Фрейд разработал психологическую концепцию, направленную на изучение скрытых связей и основ человеческой жизни. «Мы можем, писал он, считать, что любой другой человек, помимо нас, наделен сознанием, допуская при этом, что сознание является для нас чуждым и непосредственно недоступным». Открытие З.Фрейдом динамического бессознательного является наиболее важным вкладом в познание человеческой психики. Когда большинство исследователей еще только начали приходить к пониманию того, что не вся психическая активность является сознательной, Фрейд стал заниматься подробным исследованием содержимого и образа мышления бессознательного. Итак, бессознательное - это часть психики, которая содержит воспоминания, импульсы, не осознающие индивидом.
Идея бессознательной мотивации - это логический вывод, объясняющий пробелы и искажения нашего сознания. Концепция бессознательного является связующим звеном между поведением и психикой. Наличие бессознательной мотивации просматривается в ошибках речи или письма, забывании, ошибочных действиях.
Зигмунд Фрейд отводил решающую роль в организации поведения бессознательному ядру психической жизни, образуемому мощными влечениями. В основном сексуальными (либидо) и агрессивными, требующими непосредственного удовлетворения и блокируемые «цензором» личности - «Сверх - Я», т. е. интериоризированными в ходе социализации индивида социальными нормами и ценностями. Если у У. Джемса мотивация в решающей степени связывалась с сознательным принятием решения (с учетом многих внешних и внутренних факторов), то у 3. Фрейда и его последователей в детерминации поведения решающая роль отводилась бессознательному, подавление побуждений которого со стороны «Сверх-Я» приводит к неврозам.
В этом же направлении разрабатывал свою теорию и У. Мак-Дугалл, который считал, что у человека имеется восемнадцать инстинктов. Он выдвинул «термическую» концепцию, согласно которой движущей силой поведения, в том числе и социального, является особая врожденная (инстинктивная) энергия («горме»), определяющая характер восприятия объектов, создающая эмоциональное возбуждение и направляющая умственные и телесные действия организма к цели. Каждому инстинкту соответствует своя эмоция, которая из кратковременного состояния превращается в чувство как устойчивую и организованную систему диспозиций - предрасположений к действию. Таким образом, он пытался объяснить поведение индивида изначально заложенным в глубинах его психофизиологической организации стремлением к цели.
Ученик Фрейда А. Адлер считал, что в основе поведения каждой личности лежат не сексуальные влечения, а очень сильное чувство неполноценности, возникающее в детстве, когда сильна зависимость ребенка от родителей, от окружения.
К. Хорни, представительница неопсихоанализа, рассматривала неосознанную мотивацию как основу для возможного развития неврозов. В основе психических расстройств лежат бессознательные стремления, которые получают развитие, поскольку позволяют человеку справиться с жизнью, несмотря на его страхи, беспомощность и одиночество. Она назвала их «невротическими наклонностями».
2. Проблема осознаваемости мотива и бессознательная мотивация
Вопрос об осознаваемости мотива, как и многие другие, относящиеся к проблеме мотивации, до сих пор не получил однозначного решения. Во многом это связано с неодинаковым пониманием сущности мотива. В определенный период мешали этому и идеологические барьеры. Как отмечает Л. И. Божович, долгое время в советской психологии и педагогике считалось одиозным обращаться для объяснения тех или иных поступков человека к его бессознательной сфере. Поэтому говорить о бессознательности побуждений и мотивов было нельзя. Между тем И. П. Павлов писал: «Мы отлично знаем, до какой степени душевная психическая жизнь пестро складывается из сознательного и бессознательного». Большим недостатком современной ему психологии он считал именно то, что она ограничивается изучением лишь сознательных психических явлений. Психолог, по его образному выражению, оказывается в положении человека, который идет с фонарем в руке, освещающим лишь небольшие участки. «С таким фонарем, - замечает И. П. Павлов, - трудно изучить всю местность».
В 70-е годы отношение к бессознательному в нашей психологии изменилось. Стали говорить и о неосознаваемых мотивах (Л.И. Божович, В.А. Иванников, М.В. Матюхина, В.С. Мерлин, А.Н. Леонтьев) наряду с осознаваемыми. А.Н. Леонтьев, например, писал, что, в отличие от целей, мотивы актуально не осознаются субъектом: когда мы совершаем те или иные действия, то в этот момент мы обычно не отдаем себе отчета о мотивах, которые их побуждают. Правда, при этом он замечает, что мотивы не отделены от сознания, но представлены в нем в особой форме - эмоциональной окраски действий. С.Л. Рубинштейн трактует неосознанные действия не как явления, совсем не представленные в сознании, а как явления, которые не получили более или менее широкой смысловой связи с другими побуждениями, не были соотнесены, интегрированы с ними. М. В. Матюхина утверждает, что мотивационные явления могут иметь разный уровень осознания, от глубоко осознанных до неосознаваемых непроизвольных побуждений; но она же пишет о малоосознанных побуждениях, наименее осознаваемых мотивах (но все же осознаваемых), противопоставляя им осознанные. Эти добавления авторов, их разъяснения весьма существенны, так как свидетельствуют о том, что неосознавание мотива понимается все-таки как малое осознавание и что осознание мотива может происходить в различной форме и на различных уровнях психики. Иначе трудно понять, как мотив одновременно может и осознаваться, и не осознаваться.
Другие психологи утверждают, что мотив, если речь идет о нем, не может быть неосознаваемым. Так, Л.П. Кичатинов отмечает, что человек может действовать и несознательно, не отдавая себе отчета в своих действиях (например, в привычном поведении). Отражая потребности, выражая их, эти действия в то же время, по мнению автора, представляют собой немотивированные действия, поступки без мотивов. Он считает, что нецелесообразно объединять сознательное и бессознательное при рассмотрении мотива.
Сходную позицию занимает и К. Обуховский, который пишет, что человек осуществляет действие только тогда, когда он смог вербально сформулировать мотив, т. е. цель и средства ее достижения (именно так он понимает мотив). Действие является немотивированным, если выходит из-под контроля рассудка, например вследствие психического расстройства. B тo же время он замечает, что мотив не всегда является точным отражением в сознании фактора, влияющего на возникновение деятельности.
Причин, обусловливающих противоречивость взглядов на осознанность мотивов, может быть две. Одна - принятие за мотив различных феноменов. Одно дело - принять за мотив склонность, влечение, установку, которые плохо или совсем не осознаются. Тогда и мотив в представлении такого психолога становится неосознаваемым или слабо осознаваемым. Другое дело - принять за мотив цель и средства ее достижения; тогда мотив может быть только осознаваемым. В действительности же в мотиве, как сложном многокомпонентном образовании, одни мотиваторы могут и должны осознаваться (например, если не будет осознания потребности, то человек не будет ничего делать для ее удовлетворения), а другие - нет. Но в целом (полностью) структура мотива не может не осознаваться, даже при импульсивных действиях. Другое дело, что это осознание не получает развернутого вербального обозначения.
По этому поводу А. Ф. Лазурский писал: Попытка точно сосчитать число мотивов, действующих в каждом данном случае, заранее должна быть признана несостоятельной. Затруднение увеличивается еще и тем, что каждый мотив не представляет из себя чего-нибудь простейшего, неразложимого, а очень часто является сложным комплексом, в состав которого входит целая группа чувств и влечений, более или менее тесно между собою связанных.
Вторая причина разногласий в трактовке осознанности мотива может состоять в том, что одни психологи понимают под осознанием ощущения и переживания потребностного состояния, а другие - понимание мотива как основания действия или поступка, что, естественно, не одно и то же. Можно осознавать - ощущать, переживать - наличие нужды и не понимать, что конкретно нужно (вспомним одну из стадий формирования потребности личности - неосознание модальности потребности: человек ощущает дискомфорт, но не понимает его причину. Именно в этом аспекте следует, очевидно, воспринимать и рассуждения А.Н. Леонтьева о неосознаваемых мотивах как непонимаемых. Так, он писал, что предметное содержание мотива так или иначе воспринимается, представляются цель, средства ее достижения, более отдаленные результаты. А вот смысл действий понимается не всегда (поэтому он выделял смыслообразующие мотивы). Можно не понимать не только смысл, но и главную причину своего поступка, например один из компонентов блока «внутреннего фильтра» (склонность, предпочтение, установку).
Таким образом, само по себе осознание отдельных компонентов мотива не обеспечивает еще понимания его как основания поступка или действия. Для этого человеку надо проанализировать осознаваемое и привести к общему знаменателю.
Правда, такому анализу может препятствовать ряд моментов. Во-первых, во многих случаях человеку не надо углубляться в такой анализ, так как ситуация для него очевидна и поведение в ней у него уже отработано. В этом случае многие компоненты мотива, особенно из блока «внутреннего фильтра», скорее подразумеваются, чем осознаются и вербально обозначаются. Поэтому X. Хекхаузен, например, пишет, что причины поступков, их цели и средства часто очевидны для современников, принадлежащих к той же культурной среде, следовательно, при нормативном поведении вряд ли кому-нибудь, исключая психологов, вздумается ставить вопрос «Зачем?» В крайнем случае, пишет он, в порядке объяснения можно ответить, что все так делают или вынуждены делать.
И при вопросе: «Почему ты помог ему?» на поверхности сознания спрашиваемого часто оказывается какая-нибудь одна распространенная причина, в основном связанная с оценкой ситуации: «Ему плохо», «Больше некому», «Одному грустно» и т. п. В действительности же ситуация была лишь внешним толчком, а внутренним побудителем являлась недекларируемая нравственность субъекта. Но до этой причины можно докопаться, только поставив перед человеком ряд вопросов, которые бы заставили его поглубже разобраться в причинах своего поступка.
Во-вторых, в сознании человека один мотиватор (причина) может подменяться другим. Например, наиболее часто, потребность подменяется в сознании предметом ее удовлетворения, и поэтому человек говорит, что пошел на кухню, потому что ему нужен хлеб, а не потому, что он голоден.
В-третьих, у человека может отсутствовать желание докопаться до истинной причины своего поступка из-за нежелания выглядеть в собственных глазах безнравственным. На поверхность сознания им будет выдвигаться другая, более благовидная причина, могущая оправдать его поступок, причем действительно актуальная, но не главная, не решающая.
Хотя цели, которые ставит перед собой человек, сознательны, однако они не всегда ему ясны до конца. В связи с этим О.К. Тихомироввыделяет цели поисковых проб («посмотрим, что получится... »), которые относятся им к классу неопределенных предвосхищений. Не всегда продумываются и последствия достижения цели. Особенно часто такие не до конца обоснованные решения и намерения возникают у человека при наличии у него азарта, эмоций борьбы или когда у него нет времени на обдумывание (решения, принимаемые в спешке).
Таким образом, в вопросе об осознаваемости мотивов можно выделить три аспекта: собственно осознание (ощущение, переживание), понимание и обдумывание, которые могут быть более и менее полными, отчего и появляются моменты осознанного и неосознанного, обдуманные и необдуманные действия (последние - из-за некритического, «на веру», принятия совета, из-за недостатка времени на обдумывание, в результате аффекта).
Понимание, «чего» я хочу добиться, означает понимание цели; понимание, «почему» - понимание потребности, а понимание «для чего» - смысл действия или поступка.
Некоторые психологи утверждают, что об истинном мотиве (причине) можно узнать только постфактум, когда деятельность уже началась или, более того, закончилась. Это утверждение может быть справедливым, если иметь в виду понимание истинной (решающей) причины, и то не для всех случаев (ведь часто результат не совпадает с ожиданиями, заложенными в мотиве, т. е. с целью). Когда же речь идет об осознании компонентов мотива, то по отношению к ним эта точка зрения вряд ли применима. Если основные компоненты мотива (потребность, цель) не будут осознаваться, то, что же тогда побудит человека к произвольной активности? Неслучайно В.С. Мерлин подчеркивал, что действия человека определяются главным образом сознательными целями, а К. Обуховский замечает, что мотив - это вербализованный (а, следовательно - и осознанный) побудитель активности человека.
А.Н. Леонтьев считает, что по ходу выполнения действий мотив не осознается, осознаются только цели действий. С этим частично можно согласиться: ведь в каждый конкретный момент человек не думает, почему он совершает это действие, а думает о том, что должно получиться, что получается. Правда, надо принять во внимание, что цель тоже является частью мотива, поэтому частично мотив все же осознается, как и смысл деятельности в целом, т. е. конечная цель, предвидимый результат.
Может видеть прошлые события в будущем и наоборот, разные города в одном месте и другие несовместимые в реальности вещи. Бессознательное начало представлено практически во всех психических процессах, свойствах и состояниях человека. Существуют бессознательные ощущения, к которым относятся ощущения равновесия, мышечные ощущения. Суда же относятся неосознаваемые зрительные и слуховые...
Эти комплексы вытесняются в бессознательное в строго определенные периоды, повторяющиеся в истории жизни каждого человека. Чтобы понять содержание бессознательного, необходимо познакомиться с теорией влечений Зигмунда Фрейда. Влечение обозначает, по Фрейду, не особое движение, а внутреннюю самовпечатляемость, при которой невозможно уйти от себя и постольку, поскольку эта самовпечатляемость...
... “внутренней” мотивацией, а в других - “внешней”. Иногда мотив одновременно порожден разными системами мотивации. Общеизвестно, что мотивация оказывает большое значение на выполнение человеком работы, вместе с тем между мотивацией и конечным результатом трудовой деятельности не имеется прямой зависимости. Иногда человек, ориентированный на качественное выполнение порученной ему работы, имеет...
... . – 3-е изд., перераб. и доп. – М., 1986. 2. Менделеевич В.Д. Клиническая и медицинская психология. Практическое руководство. – М., 1998. 3. Чайченко Г.М., Харченко П.Д. Физиология высшей нервной деятельности: Учеб. Пособие для студентов биол. специальностей вузов. – Киев., 1981. 4. Александровский Ю.А. Социально-стрессовые расстройства// Обозрение психиат. и мед. психологии им.В.М. ...
В многих отечественных определениях мотива в качестве ключевого момента подчеркивается его осознанность. Мотив трактуется как осознанное (сознательное) побуждение для определенного действия, ставшее непосредственной причиной действий человека во внешнем мире (Рубинштейн С. Л., 1946, Селиванов В. И., 1974, Ковалев В. И., 1981). Между тем мотивы, так же как и потребности, могут характеризоваться разной степенью осознанности, что признают не только зарубежные, но и отечественные авторы (Murray Н., 1938, Madsen К., 1968, Корнилов К. Н., 1957, Соколова Е. Т., 1980).
А. Н. Леонтьев осознание мотивов вообще считал чем-то вторичным, изначально не данным, требующим специальной внутренней работы: «…мотивы актуально не сознаются субъектом; когда мы совершаем те или иные действия, то в этот момент мы обычно не отдаем себе отчета в мотивах, которые их побуждают. Правда, нам нетрудно привести их мотивировку, но мотивировка вовсе не всегда содержит в себе указание на их действительный мотив» (Леонтьев А. Н., 1975, с. 201).
Существование неосознанных, или неосознаваемых, мотивов является экспериментально доказанным фактом. Они проявляются в исследованиях восприятия (Соколова Е. Т., 1974; 1980), установки (Прангишвили А. С., 1978), мышления, художественного творчества (Бассин Ф. Б., 1978; Симонов П. В., 1978), нормального и гипнотического сна (Вейн А., 1978) и т. д.
В психоаналитической традиции неосознанность мотивов - это признак несовместимости вытесняемых мотивов и импульсов с образом социального, хорошо контролируемого «Я». Масштаб бессознательного неизвестен (Фрейд 3., 1991). Силы, движущие нами из этих глубин, могут быть всем чем угодно.
Под мотивами понимаются конкретные побуждения, причины, заставляющие личность действовать, совершать поступки, а также отношение учащегося к предмету его деятельности, направленность на эту деятельность. В роли мотивов во взаимосвязи выступают потребности и интересы, стремления и эмоции, установки и идеалы. Поэтому мотивы - очень сложные образования, представляют собой динамические системы, в которых осуществляются анализ и оценка альтернатив, выбор и принятие решений (рисунок 2.1.).
Рисунок 2.1. Психологические образования, выступающие в качестве мотивов.
Классификация мотивов, действующих в системе обучения, предполагает деление их по видам, уровням, направленности и содержанию (рисунок 2.2.).
Рисунок 2.2. Классификация мотивов обучения.
1. По видам выделяют мотивы:
1) социальные и познавательные (когнитивные),
2) побудительные и смыслообразующие,
3) внешние и внутренние,
4) осознанные и неосознанные,
5) реальные и мнимые.
Внешние мотивы исходят от педагогов, других лиц, общества в целом и приобретают форму подсказок, намёков, требований, указаний, понуканий, принуждений. Они действуют, но их действие встречает внутреннее сопротивление личности и поэтому не может быть названо гуманным. Истинный источник мотивации человека находится в нём самом - во внутренних мотивах. Необходимо, чтобы обучаемый сам захотел что-то сделать и сделал это. Вот почему решающее значение придаётся не мотивам обучения (внешнему нажиму), а мотивам учения (внутренним побудительным силам).
Осознанные мотивы выражаются в умении учащегося рассказать о причинах, побуждающих его к действию, выстроить побуждения по степени значимости.
Неосознанные мотивы лишь ощущаются в смутных, неконтролируемых сознанием влечениях, но в то же время они могут быть сильными.
Реальные мотивы осознаются обучаемыми и их преподавателями.
Мнимые (надуманные, иллюзарные) мотивы могли бы действовать при определённых обстоятельствах.
Дидактический процесс должен опираться на реальные мотивы и создавать одновременно предпосылки для возникновения новых, более высоких и действенных мотивов, существующих в данный момент как перспективные в программе совершенствования.
2. По уровням:
1) широкие социальные мотивы (долг, ответственность, понимание социальной значимости учения; стремление личности через учение утвердиться в обществе, утвердить свой социальный статус);
2) узкие социальные (или позитивные) мотивы (стремление занять определённую должность в будущем, получить признание окружающих, получить достойное
вознаграждение за свой труд);
3) мотивы социального сотрудничества (ориентация на различные способы взаимодействия с окружающими, утверждение своей роли и позиции в группе);
4) широкие познавательные мотивы (проявляются как ориентация на эрудицию,
реализуются как удовлетворение от самого процесса учения и его результатов; познавательная деятельность человека является ведущей сферой его жизнедеятельности);
5) учебно-познавательные мотивы (ориентация на способы добывания знаний, усвоение конкретных учебных предметов);
6) мотивы самообразования (ориентация на приобретение дополнительных знаний);
3. По направленности и содержанию:
1) социальные (социально-ценностные),
2) познавательные,
3) профессионально-ценностные,
4) эстетические,
5) коммуникационные,
6) статусно-позитивные,
7) традиционно-исторические,
8) утилитарно-практические (меркантильные).
Установлено, что 1) в различные периоды развития общества превалируют те или иные группы мотивов учения; 2) группы мотивов находятся в динамической связи между собой, сочетаются различным образом в зависимости от возникающих условий. Из этих сочетаний возникает движущая сила учения. Её характер, направленность, величина определяются суммарным действием мотивов.
Различные мотивы имеют неодинаковую силу на протекание и результаты динамического процесса. Например, широкие познавательные мотивы являются более слабыми по сравнению с учебно-познавательными мотивами в узкой области. В конкурентной среде более значимыми оказываются утилитарно-практические мотивы. В этой связи мотивы делятся на побудительные (в основе целенаправленных действий) и смыслообразующие («переводят» общественно-значимые ценности на личностный уровень - «для меня») мотивы. Широкие общественные мотивы, занимавшие ранее ведущее место, ныне действуют незначительно.
Отечественная педагогическая теория отыскивает новые мотивы всё ещё в старых ценностях. Однако их следует искать в удовлетворении личных интересов. В современном мире мы обречены ориентироваться на вечные ценности, на которые уже давно опирается западная гуманистическая педагогика (И.П. Подласый, 2000).
Собственные результаты исследований уровней преобладания различных мотивом у студентов медицинского колледжа отличаются в зависимости от их курса обучения. При поступлении в ССУЗ у студентов преобладают профессионально-ценностные и познавательные мотивы, а при окончании ССУЗа - утилитарно-практические и статусно-позиционные. Наиболее низким уровнем в обеих группах отличаются традиционно-исторические, эстетические, коммуникативные мотивы (таблица 2.1.).
Индивиды по-разному осознают свои потребности.
1. В зависимости от этого различают эмоциональные и рациональные мотивы.
2. В психологии различают две группы взаимосвязанных между собой мотивов жизни, поведения и деятельности. Содержание генерализованных мотивов выражает предмет потребностей и направленность устремлений личности. Сила этого мотива обусловлена степенью значимости для индивида предмета его потребностей. Инструментальные мотивы обусловлены не только потребностным состоянием личности, но и степенью её подготовленности, наличием других возможностей действовать успешно по реализации поставленных целей в данных условиях. Эти группы мотивов (генерализованные и инструментальные) в совокупности составляют мотивацию поведения и деятельности личности в тех или иных обстоятельствах и могут не только влиять, но и изменять друг друга.
Таблица 2.1.
Уровни мотивов ССУЗа (Р±m р, %)
|
Группы мотивов по направленности и содержанию |
Группы респондентов |
|
|
1. Социально-ценостные |
||
|
2. Познавательные |
||
|
3. Профессионально-ценностные |
||
|
4. Эстетические |
||
|
5. Коммуникативные |
||
|
6. Статусно-позиционные |
||
|
7. Традиционно-исторические |
||
|
8. Утилитарно-практические |
||
Обозначения: степень достоверности различий между показателями:
* - р < 0,01, ** - р < 0,001.
3. По степени общественной значимости выделяют мотивы широкого социального плана (идеологические, этнические, профессиональные, религиозные и др.), группового плана и индивидуально-личностного характера.
4. Различают также мотивы достижения цели, избегания неудач и мотивы одобрения, аффилиационные (рисунок 2.3.).
Индивиды, совершая одинаковые по форме и предметным результатам поступки, нередко руководствуются разными и порой прямо противоположными мотивами, придают разное личностное значение своему поведению, действиям, соответственно и оценка этих поступков должна быть различной: и нравственной, и правовой (В.А. Сластенин, В.П. Каширин, 2001).
В ситуации обучения существуют три группы мотивов. Некоторые психологи придерживаются разделения мотивов на две группы. В обоих случаях деление происходит в зависимости от того, что лежит в основе мотивации, побуждение или потребность познания. Три группы мотивов, приводимые ниже, связаны с традиционными и активными формами обучения (рисунок 2.4.).
При традиционном обучении у обучаемых формируется две группы побуждающих мотивов:
I - непосредственно побуждающие мотивы. Они могут возникнуть у студентов за счёт педагогического мастерства преподавателя, формируя интерес к данному предмету. Эти внешние факторы отражают скорее заинтересованность, но не мотивацию познавательного плана.
II - перспективно побуждающие мотивы. Так, например, преподаватель объясняет студенту, что без усвоения данного конкретного раздела нельзя освоить следующий раздел, либо у студентов формируется мотив к обучению, поскольку впереди экзамен по дисциплине; или нужно отлично сдать сессию, чтобы получать повышенную стипендию. В этом случае познавательная деятельность является лишь средством достижения цели, находящейся вне самой познавательной деятельности.
Рисунок 2.3. Классификация мотивов личности
Рисунок 2.4. Виды мотивов обучения
При активных формах обучения возникает совершенно новая группа мотивов:
III - познавательно-побуждающие мотивы бескорыстного поиска знания, истины. Интерес к обучению возникает в связи с проблемой и развёртывается в процессе умственного труда, связанного с поисками и нахождением решения проблемной задачи или группы задач (Л.Д. Столяренко, С.И. Самыгин, 2005).
Рисунок 2.5. Классификация мотивов деятельности.
Классификация мотивов деятельности кроме осознаваемых и неосознаваемых включает в себя группы внутренних и внешних (рисунок 2.5.). К внутренним относят процессуальные и результативные мотивы и мотив саморазвития. К внешним мотивам принадлежат общественные, альтруистические, мотивы долга и обязанности, а также личностные, мотивы оценки и успеха, самоутверждения и благополучия (З.И. Тюмасева, Е.Н. Богданов, Н.П. Щербак, 2004).
Мотивы личности развиваются по определённым закономерностям (рисунок 2.6.).
До своего первого удовлетворения потребность ещё «не знает» своего предмета. Только в результате его обнаружения потребность приобретает свою предметность, а воспринимаемый (представляемый, мыслимый) предмет приобретает свою побудительную и направляющую деятельность функции, т.е. становится мотивом.
Мотивом называется предмет потребности или опредмеченная потребность.
Объективно возникает вопрос, зачем нужно вводить понятие мотива, если очевиден факт, что человек действует потому, что он хочет действовать. Субъективные переживания, хотения, желания не являются мотивами потому, что сами по себе ещё не способны породить направленную деятельность. Необходимо проанализировать каков предмет данного хотения, желания и т.д.
Мотивы побуждения, направляя деятельность, порождают действия, т.е. приводят к образованию целей. Цели как известно всегда осознаются. В отличие от целей мотивы актуально не всегда осознаются субъектом: когда мы совершаем те или иные действия, то в этот момент мы обычно не отдаём себе отчёта о мотивах, которые стали источниками этих действий. Означает ли это, что мотивы всегда неосознаваемы? Нет, существует класс и осознаваемых мотивов. Полимотивация человеческой деятельности - типичное явление. По своей роли, не все мотивы, «сходящиеся» на одну деятельность, равнозначны. Как правило, один из них главный, другие - второстепенные. Главный мотив называется ведущим мотивом, второстепенные - мотивами-стимулами: они не столько «запускают», сколько дополнительно стимулируют данную деятельность.
Рисунок 2.6. Развитие мотивов личности
Если мотивы не осознаются, то как они представлены в сознании? Мотивы такого рода проявляются в сознании, но в особой форме. Таких форм по крайней мере две. Это эмоции и личностные смыслы.
Эмоции возникают лишь по поводу таких событий или результатов действий, которые связаны с мотивами. Если человека что-то волнует, значит это «что-то» каким-то образом затрагивает его мотив. То есть особенность эмоций состоит в том, что они отражают отношения между мотивами и возможностью успешной реализации деятельности субъекта. При этом речь идёт о непосредственно-чувственном их отражении, о переживании. Эмоции релевантны деятельности, а не реализующим её действиям и операциям. Поэтому одни и те же операции, осуществляющие разные деятельности могут приобретать противоположную эмоциональную окраску. Даже успешное выполнение того или иного действия вовсе не всегда ведёт к положительной эмоции, оно может породить и резко отрицательные переживания. Это является сигналом о том, что достигнутый казалось бы успех со стороны ведущего мотива психологически является для личности поражением. Эмоции таким образом являются как бы ключом к разгадке действующих мотивов.
Личностный смысл - это переживание повышенной субъективной значимости предмета или события, оказавшихся в поле действия ведущего мотива.
Мотивы, которые побуждают деятельность и вместе с тем придают ей личностный смысл, называются смыслообразующими мотивами.
Характерной чертой смыслообразующих мотивов является то, что деятельность, сталкиваясь с препятствиями, не меняет свой личностный смысл. Происходит лишь нарастание психологической дискридитации возникшей от столкновения с препятствием эмоции.
Примерами осознаваемых мотивов могут служить большие жизненные цели, которые направляют деятельность человека в течение длительных периодов его жизни. Это мотивы-цели.
Осознание мотивов есть явление вторичное, возникающее только на уровне личности и постоянно воспроизводящееся по ходу её развития. Для осознания реально действующих мотивов своей деятельности субъект вынужден идти по «обходному пути», ориентируясь на эмоциональные «метки» событий. Мотивы открываются сознанию путём анализа деятельности, её динамики.
Работа по осознанию собственных мотивов требует большого интеллектуального и жизненного опыта. По сути, это специальность, которая имеет свой мотив - мотив самопознания и самосовершенствования.
Мотивы личности образуют иерархическую систему. Если сравнить мотивационную сферу человека со зданием, то оно у разных людей будет иметь совершенно разную форму. В одном случае это здание будет походить на пирамиду, т.е. с одной вершиной - с одним ведущим мотивом, в других случаях вершин может быть несколько. Здание это может быть высоким и низким, в зависимости от силы ведущего мотива.
В структуре одной деятельности данный мотив может выполнять функцию смыслообразования, в другой - функцию дополнительной стимуляции. Однако смыслообразующие мотивы всегда занимают более высокое иерархическое место, даже если они не обладают прямой аффектогенностью. Являясь ведущими в жизни личности, для самого субъекта они могут оставаться за «занавесом» сознания (А.Н. Леонтьев). Иерархические отношения мотивов начинают проясняться в ситуациях конфликта мотивов.
Как в ходе деятельности могут развиться новые мотивы?
В теории деятельности изучается механизм образования мотивов, который получил название механизма сдвига мотива на цель (механизм превращения цели в мотив). Суть этого механизма состоит в том, что цель, ранее побуждаемая к её осуществлению каким-то мотивом, со временем приобретает самостоятельную побудительную силу, т. е. становится мотивом.
Важно подчеркнуть, что превращение цели в мотив может произойти, только если накапливаются положительные эмоции, связанные с достижением этой цели. Предмет не может стать мотивом по заказу даже при очень горячем желании. Он должен пройти период аккумуляции положительных эмоций. Последние выступают в роли своеобразных «мостиков», которые связывают данный предмет с системой существующих мотивов, пока новый мотив не входит в эту систему на правах одного из них Ю.Б. Гиппенрейтер, Н.Д. Творогова, 1997.
Мотивы деятельности определяют её потребности. Если потребность - это определённое напряжение, вызванное нуждой в чём-то, но ещё не определяет направление активности субъекта, то мотив - это побуждение к действию, стремление к удовлетворению потребности, готовность психики, направляющая к определённой цели.
Мотив может иметь такие психологические проявления, как желания, хотения, намерения, стремления (рисунок 2.7.).
Рисунок 2.7. Мотивы деятельности личности и их психологические проявления, характеристики, функции.
Основными характеристиками мотива являются его сила и устойчивость.
Сила мотива оценивается по степени и глубине осознания потребности и самого мотива, по его интенсивности. Сила мотива зависит от силы мотивационного возбуждения (физиологический фактор), а также от ряда психологических факторов (знание результатов деятельности, вероятность её успеха, значимость деятельности для личности).
Для оценки силы мотива Аткинсон предложил формулу: М = П х В х З, где М - сила мотива,
П - мотив достижения успеха как свойство личности,
В - субъективно оцениваемая вероятность достижения поставленной цели,
З - значимость достижения цели для личности.
Устойчивость мотива определяется его сохранением во времени, его проявлением во всех основных видах деятельности человека.
Сила и устойчивость мотивации влияют на направление деятельности и на её успех. Усиление мотивации до определённого уровня увеличивает продуктивность и успешность деятельности, при дальнейшем увеличении мотивации показатели деятельности начинают снижаться.
Основными функциями мотива являются следующие: побуждающая, направляющая, регулирующая.
Побуждающая (или стимулирующая) функция проявляется в том, что мотив обусловливает активность человека, его поведение.
Направляющая функция отражает направленность энергии мотива на определённый объект, что обусловливает выбор поведенческих стратегий.
Регулирующая функция состоит в том, что мотив предопределяет характер поведения, которое зависит от того, какие мотивы оказываются наиболее значимыми в каждый конкретный момент времени (Б.Д. Карвасарский, 2002).
Изучение мотивов осуществляется в неразрывной связи с их формированием, в соответствии с определённым алгоритмом.
1. Определение и уточнение целей обучения.
Анализ сущности, содержания, направленности и силы мотивов, необходимых и достаточных для поддержки процесса и успешной реализации намеченных задач.
2. Выявление возрастных возможностей мотивации.
На сколько уровень мотивации учащихся определённого возраста соответствует «возрастным нормам», поставленным целям и задачам, трудностям учебного труда.
3. Изучение исходного уровня мотивации.
Это необходимо, чтобы обоснованно судить об изменениях, происшедших в мотивационной сфере обучаемого.
4. Изучение превалирующих мотивов.
Определяют ведущие мотивы в учебной деятельности, не существует мотивов хороших или плохих, все они важны, но по-разному влияют на процесс и результаты обучения.
5. Изучение индивидуальных особенностей мотивации.
Если педагог не может «дойти» до каждого учащегося, то он должен знать особенности мотивации хотя бы наиболее представительных подгрупп коллектива.
6. Анализ причин изменения (снижения, стабильности, повышения) мотивации.
Такими причинами могут быть недостаточный уровень развития (сформированности) самой мотивационной сферы, низкая обучаемость, неразвитость учебной деятельности, низкая обученность и др.
7. Формирование должных мотивов.
Не существует и не должно быть никаких специальных упражнений или тестов «на мотивацию». Используют в комплексе различные методики (переключение одного вида работы на другой, использование заданий оптимальной трудности, соревнование и др.).
8. Оценка достижений и планирование дальнейших действий.
После проделанной работы целесообразно подвести её итоги и проанализировать произошедшие изменения, показатели - реальные поступки обучаемых, изменение их отношения к обучению.
Ход и результаты деятельности по формированию мотивации необходимо учитывать, фиксировать уровень и наступившие изменения.
Конкретными показателями формирования мотивов являются:
1. тип отношения к учению,
2. цели (какие ставит и реализует обучаемый),
3. мотивы (ради чего учится),
4. эмоции (как переживает учение),
5. умение учиться,
6. уровень обученности (каких результатов достиг),
7. характеристики обучаемости (потенциальные возможности, каких успехов мог бы достигнуть).
Методы изучения, активизации и развития мотивов учения включают: наблюдение, анкетирование, интервью, беседу, экспертную оценку.
Сущность экспертной оценки состоит в организации целенаправленного и всестороннего изучения индувидуальной (или групповой) мотивации с помощью специальных экспертных методик и приглашением для этой цели коллег - педагогов или других специалистов-экспертов. Экспертиза проводится в соответствии со строго определённой процедурой. Обязательными моментами экспертизы являются чёткая формулировка целей экспертизы и вида экспертного заключения, определение квалификации экспертов, безвредность процедуры, обоснованность выводов и др. Упрощённым практическим способом экспертизы мотивации являются опросы преподавателей, участвующих в педагогическом процессе. Составляются анкеты, получают ответы на одни и те же вопросы от разных преподавателей, дают объективное заключение о развитости мотивационной сферы обучаемых, составляют индивидуальную и групповую картину сформированности мотивов.
Для большей точности применяют большее количество методов и специальных приёмов. Для накопления наблюдений и формирования первичных заключений рекомендуется ведение педагогических дневников в произвольной форме, где регистрируют различные проявления мотивации обучаемых.
Опыт зарубежных педагогов по формированию мотивации. Американские педагоги процессы, связанные с формированием мотивации, называют тренингом, который подразделяется на 4 основных направления:
1) мотивации достижений,
2) «причинных схем»,
3) личной причинности,
4) внутренней мотивации.
1. Тренинг мотивации достижений основывается на предположении, что при прочих равных условиях те обучаемые будут иметь более высокую успеваемость, у которых обострено чувство собственного достоинства и стремление постоянного улучшения своих достижений.
Формирование синдрома достижений предполагает:
- обучение учащихся как сопоставлять собственные достижения с достижениями других обучаемых,
- обучение способам поведения, типичным для человека с высокоразвитой мотивацией,
- изучение конкретных примеров из своей повседневной жизни, из жизни людей с высокоразвитой мотивацией достижения.
Американский психолог Д. Мак Клелланд предлагает стадии формирования синдрома достижения:
- привлечение внимания обучаемых к содержанию обучения,
- получение опыта мышления, поведения и эмоционального реагирования,
- усвоение специальных понятий и терминов мотивации достижений,
- соотнесение своих реальных мотивов со своим идеалом,
- практическое следование полученным наставлениям в реальных жизненных ситуациях,
- постепенное уменьшение внешней помощи, прогрессирующая опора на собственные силы.
2. Тренинг «причинных схем» непосредственно влияет на мотивацию, побуждая учащегося к определённому поведению или вызывая у него равнодушие и безынициативность. Обучаемый по-разному объясняет своё поведение, прогнозирует ход своих дальнейших действий в соответствии со своим объяснением. Все программы тренинга мотивации путём изменения причинных схем отдают предпочтение «усилию» как оптимальному способу изменения субъективного представления учащихся о причинах неудач, чтобы любые причинные объяснения заменить лишь одним - недостаточностью собственных усилий.
3. Тренинг личной причинности имеет целью научить обучаемых искать причины своих неудач прежде всего в самих себе и, по возможности, меньше зависеть от других людей. Чем меньше человек зависит от окружающих, тем он самостоятельнее. Человек не может быть «пешкой» в чужой игре, а «источником» для других. Педагог должен учить учащихся следующему:
- ставить перед собой реалистические цели,
- соизмерять цели со своими возможностями,
- знать свои сильные и слабые стороны,
- определять конкретные действия,
- планировать перспективу,
- правильно оценивать складывающуюся ситуацию,
- постоянно анализировать выполнение личной программы .
4. Тренинг внутренней мотивации остаётся основным. В его основе лежит открытие американского психолога Э. Деци: если испытуемым платили деньги за занятия, которые первоначально интересовали их сами по себе, то они теряли интерес к этим занятиям гораздо быстрее, чем испытуемые, которым ничего не платили. Вот и думай теперь - правильно ли мы делали, «подогревая» мотивацию учащихся премиями и стипендиями. Самые действенные в обучении - внутренние мотивы.
К факторам успешности этого тренинга относятся следующие:
Переживание учащимися собственной автономии или личностной причинности,
Ощущение обучаемости собственной компетентности, возможности свободного выбора.
Негативный эффект на внутреннюю мотивацию учения оказывают такие факторы, как:
Недостаток времени,
Необходимость выполнения работы к жёстко зафиксированному сроку.
Таким образом, мотивы познания имеют различные виды и классификации, построенные по ряду принципов. Они тесно взаимосвязаны с мотивами жизни, деятельности, поведения личности. В их основе лежит побуждение или потребность познания. Развитие мотивов личности происходит по определённым закономерностям. Мотивы характеризуются различными психологическими проявлениями. К их свойствам относят силу и устойчивость. Основными функциями являются побуждающая, направляющая, регулирующая. Изучение мотивов позволило определить закономерности их формирования.
Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
Когда потребность осознается и происходит ее опредмечивание, она приобретает форму мотива.
Мотивы выполняют функцию побуждения к деятельности и связаны с удовлетворением потребностей субъекта. Мотивом также называется совокупность внешних и внутренних условий, вызывающих активность субъекта и определяющих ее направленность.
Мотивы - это то, ради чего совершается деятельность. В широком значении под мотивом понимается любое внутреннее побуждение человека к деятельности, поведению, мотив выступает как форма проявления потребностей.
Мотивы, которые побуждают личность поступать определенным образом, могут быть осознаваемыми и неосознаваемыми.
1. Осознаваемые мотивы - это мотивы, побуждающие человека поступать и вести себя в соответствии со своими взглядами, знаниями, принципами. Примеры таких мотивов - большие жизненные цели, которые направляют деятельность в течение длительных периодов жизни. Если человек не только осознает, в принципе, как надо себя вести (убеждение), но и знает конкретные способы поведения, определяемые целями такого поведения, то тогда мотивы его поведения осознанны.
Мотив - это осознанная потребность, обогащенная представлениями о способах ее удовлетворения и о целях поведения, которое может ее удовлетворить.
2. Неосознаваемые мотивы. А. Н. Леонтьев, Л. И. Божович, В. Г. Асеев и др. считают, что мотивы - это и осознаваемые, и неосознаваемые побуждения. По мнению Леонтьева, даже когда мотивы не осознаются субъектом, т. е. когда он не отдает себе отчета в том, что побуждает его осуществлять ту или иную деятельность, они выступают в своем косвенном выражении - в форме переживания, желания, хотения. Леонтьев выделяет главным образом две функции мотивов: побуждения и смыслооб-разования. Смыслообразующие мотивы придают деятельности личностный смысл, другие, сопутствующие им мотивы, выполняют роль побудительных факторов (положительных или отрицательных) - порой остро эмоциональных, аффективных, лишенных смыслообразующей функции. Это - мотивы-стимулы. В то же время различение обоих видов мотивов относительно. В одной иерархической структуре данный мотив может выполнять смыслообразующую функцию, а в другой - функцию дополнительной стимуляции. Слияние обеих функций мотива - побуждающей и смыслообразующей - придает деятельности человека характер сознательно регулируемой деятельности. Если ослабевает смыслообразующая функция мотива, то он может стать только понимаемым. И наоборот, если мотив «только понимаемый», то можно предполагать, что его смыслообразующая функция ослаблена.
X. Хекхаузен рассматривает функции мотива только в связи с этапами действия - началом, выполнением, завершением. На начальной стадии мотив инициирует действие, стимулирует, побуждает его. Актуализация мотива на стадии выполнения обеспечивает постоянно высокий уровень активности действия. Поддержание мотивации на стадии завершения действия связано с оценкой результатов, с успехом, что способствует подкреплению мотивов.
Мотивы классифицируются также по их отношению к самой деятельности. Если мотивы, побуждающие данную деятельность, не связаны с ней, то их называют внешними по отношению к этой деятельности. Если же мотивы непосредственно связаны с самой деятельностью, то их называют внутренними.
Внешние мотивы делятся, в свою очередь, на общественные: альтруистические (делать добро людям), мотивы долга и обязанности (перед Родиной, перед своими родными и т. п.) и на личностные: мотивы оценки, успеха, благополучия, самоутверждения. Внутренние мотивы делятся на процессуальные (интерес к процессу деятельности); результативные (интерес к результату деятельности, в том числе познавательный) и мотивы саморазвития (ради развития каких-либо своих качеств и способностей).
Сложность выявления мотивов деятельности связана с тем, что всякая деятельность побуждается не одним мотивом, а несколькими, т. е. деятельность обычно полимотивирована. Совокупность всех мотивов к данной деятельности называется мотивацией деятельности данного индивида.
Мотивация - это процесс, увязывающий воедино личностные и ситуационные параметры на пути регуляции деятельности, направленной на преобразование предметной ситуации для осуществления определенного предметного отношения личности к окружающей ситуации.
Можно говорить не только о мотивации какой-либо деятельности, но и об общей мотивации, характерной для данного человека, имея в виду совокупность стойких мотивов, соответствующих направленности его личности и определяющих виды его основных деятельностей.
